Юлии Коноваловой 48 лет. Большую часть из них она живёт в мире, который почти не видит, но при этом делает бисерные цветы, гуляет с собакой  и хочет помогать людям. Корреспондент «АиФ-Ростов» побывала в гостях у Юлии Коноваловой.

Накраситься не глядя

Юлия живёт в станице Егорлыкской — у неё есть муж, взрослый сын и мама. То есть, жизнь  женщины сложилась вполне благополучно. За исключением одного «но» — во время беременности у Юлии отслоилась сетчатка и зрение упало практически до нуля. Случилось это 27 лет назад. 

Юлия Коновалова: Раньше я запоем читала книги, у нас дома была большая библиотека из 2000 томов. Когда училась в техникуме, закончила курсы кройки и шитья, любила моделировать и у меня это получалось, — вспоминает она. — То есть, всё сводилась к зрению. Сейчас же я могу только зашить колготки, пришить пуговицу или прострочить на машинке что-то простое, вроде кухонного полотенца.

Светлана Ломакина: А как это можно сделать, не глядя?

- Можно даже накраситься. Хотите покажу?

Юлия уходит и возвращается с косметичкой. В своём доме она ориентируется практически, как зрячая — но здесь всё лежит на привычных местах и родные стараются поддерживать заведённый порядок.

- Я же раньше была представителем известной косметической фирмы, предлагала людям косметику, рассказывала о красоте и уходе за телом, у меня это хорошо получалось. Тогда зрение ещё позволяло разглядеть цифры, ну а когда совсем упало, пришлось оставить это дело, хотя было очень жалко, -  Юлия открывает тени и начинает красить веки — светлым в углах, затем переходит к тёмному. Делает это пальцами. Потом спрашивает у меня, какого цвета попался ей карандаш (коричневый), рисует стрелку над верхним веком — ровную и тонкую. Лишние тени убирает на ощупь — макияж становится аккуратным. В финале припудривает лицо и подкрашивает губы. Тушью не пользуется.

- Не каждая зрячая женщина сможет так быстро и аккуратно накраситься. Теперь я понимаю, как вы делаете бисерные цветы — это тактильное внимание и пространственное мышление. Так?

- Да, но материалы всё равно надо выбрать, понимать, какой цвет, как они сочетаются.

Хорошо, что на сетчатке левого глаза сохранилась тонкая полоска. Сетчатка это как экран, на который проецируется изображение — она должна быть ровной. А у меня «экран» испорчен — на сетчатке спайки и рубцы, остался только маленький кусочек в форме полумесяца. Через него, через линзу и сильно приблизив предмет к себе, я могу что-то увидеть. Поэтому в магазинах, где покупаю материалы для творчества, всё щупаю, пытаюсь рассмотреть, сопоставить формы.

«Как-то не до депрессий»

- Что оказалось самым сложным, когда вы только потеряли зрение?

- Понимать, что скоро родится мой сын, а я его не увижу. Но мне повезло — сына я всё-таки увидела. Хотя зрение уходило резко. Раз и я будто смотрю через стену воды… Люди без зрения живут по-разному. У кого-то только эта проблема, а в остальном всё нормально — они занимаются спортом, ведут активную жизнь. Это первый вариант. Второй — незрячие с рождения воспринимают такую жизнь, как норму. Они же не видели света и адаптировались. Я потеряла зрение в молодости, перенесла много операций — на глазах, и не только — поэтому мне было непросто.

- У вас была депрессия?

- Когда у тебя только родился ребёнок, как-то не до депрессий. Было трудно, но все помогали — повезло, что у меня хороший и понимающий муж, рядом родители. Но всё равно материнской нагрузки с меня никто не снимал. Сын с рождения экстраверт.  Не было такого, чтоб ему сказали «мамочка болеет, надо вести себя хорошо» и он сел и успокоился. Нет, на прогулках я его всегда держала рядом, в «поле слышимости». Потом, когда подрос, начал помогать — искать то, что я потеряла, подсказывать. И у нас же появилась собака.

- Та, которая встретила нас во дворе? Поводырь?

- Правильно она называется «проводник». Мы же живём в сельской местности, а тут собаки у всех. У нас их всегда было много: и породистые, и дворняжки, которых папа подбирал на улице, поэтому, когда я узнала, что можно получить специально обученную собаку, не раздумывала. Таких псов привозят их Подмосковья, там в посёлке Купавна находится всероссийская школа собак-проводников. Пишешь заявление, указываешь желаемую породу, цвет, темперамент — я люблю спокойных собак — и ждёшь полгода или год, пока дойдёт твоя очередь.

Потом едешь в Купавну на две недели  — там вас обучают общаться друг с другом, а потом вы возвращаетесь домой и начинаете жить. Первая такая собака у меня появилась в 2006 году, но тогда мы с Рейчел больше гуляли — в Егорлыке не очень понимали, как человек с собакой без намордника (на проводников его не надевают) может войти в магазин. Сейчас уже многие меня знают, привыкли. Когда Рейчел не стало, я тяжело это переживала. Она прожила у нас почти десять лет, была членом семьи для всех нас это была большая утрата… А через год у нас появилась Чаури, она тоже из школы собак-проводников. Это лабрадор, папа у Чаурнюши итальянец. Она благородная, спокойная и очень умная собака.

- Что умеет Чаури?

- Она знает несколько маршрутов, обходит препятствия, может найти ключи, поводок, подать прищепки, когда я вешаю бельё. В этом году нас пригласили на урок Доброты в центр внешкольной работы. Там были дети 7-8 лет, я рассказывала свою историю, Чаури показывала, что она умеет, а потом дети её рисовали, обнимали, целовали. Для нас обеих это был праздник.

- Юлия, у меня был случай, когда нас героем материала и собакой-проводником не пустили в кафе.

- Это обычная история. У меня тоже было много неприятных моментов. Я и так не вижу, а тут приходится объяснять, почему мне нужна собака — это унизительно. Помню, что зашла в продуктовый магазин. Я направилась в кондитерский отдел, а чуть дальше мужчина покупал колбасу: развозмущался, что из-за собаки ходить к ним больше не будет. Я не стала объясняться, просто ушла. Но теперь, если такое происходит, говорю, что есть 181 федеральный закон, по которому собака может сопровождать меня везде, кроме реанимации. Если и тогда есть неправильная реакция, говорю: «Вы же не хотите, чтобы я написала заявление в прокуратуру?»

Новые крестьяне. Как всей семьёй сбежать из города в село и не пожалетьПодробнее

Доступно-недоступно

- В Егорлыкском районе проживает 33 тысячи человек. Есть какие-то клубы для людей с ограниченными возможностями? Места, в которых можно было бы собираться?

- Я о таких не знаю. Вот только преподаватель центра внешкольной работы Ирина Юрьевна Чуянова старается делать тематические мероприятия, а больше ничего. Ни о каких праздниках, клубам по интересам и о помощи инвалидам, я не слышала. Знаю, что в городах есть места, где собираются незрячие — можно сходить в театр, получить приглашение на специализированную экскурсию и даже съездить в туристическую поездку в Таганрог, Новочеркасск или даже на Валдай. Но у нас ничего такого нет.

За что я действительно благодарна, что вступила в клуб владельцев собак-проводников «Золотой пёс» — несколько раз ездила в Ростов на встречи. У нас есть группа в ватсапе для незрячих — вот там мы общаемся, делимся новостями, аудиокнигами, поддерживаем друг друга.

- В Егорлыке есть доступная среда?

- Что вы имеете ввиду? (смеётся) Я живу в центре, хожу всю жизнь в несколько магазинов,  они все рядом — мне трудно быть объективной. Но могу сказать, стало проще ездить на поездах. Появилась служба сопровождения: встретили, посадили, можно купить билет в спецкупе, где ты можешь ехать один или с помощником. Но есть и другая сторона — не раз слышала от незрячих знакомых в Ростове и в других городах, как кладут плитку для тотальников (тотально незрячих). Она ребристая, и её надо укладывать правильно, чтобы слепой человек понимал, куда двигаться. Но строители не вызвали специалиста и положили не как надо, а как им казалось красивым (смеётся). Поэтому свою основную задачу она не выполняет.

- Если бы вам предложили стать в Егорлыке заниматься просвещением, рассказывать о себе, о собаке?

- Как-то ко мне приходил помощник депутата и приглашал выступить, говорил, что они напечатают наклейки о том, что вход с собаками-проводниками разрешён и повесят на магазинах и кафе Егорлыка. Я обрадовалась, приготовилась, но так ничего и не произошло.

Сердце матери. Как живётся донской семье с пятнадцатью детьмиПодробнее
Знаю, что в Ростове руководитель клуба для незрячих ездит в школы и садики, где учатся дети с нарушением зрения — это важно, доказать, что в нашем случае можно жить и показать, как, дать надежду. Я бы с удовольствием всем этим занималась, если бы жила чуть ближе к городу.

Но пока Юлия Коновалова живёт в 120 км от Ростова, плетёт букеты роз из бисера и диковинные панно. На мелкую работу нужно пару недель, на крупную, кропотливую две зимы. А сколько времени понадобится на то, чтобы люди привыкли, что рядом с ними кто-то может жить иначе и эту другую жизнь нужно уважать, и пяти зим не хватит. Но Юлия надеется на лучшее. Другого выбора у неё просто нет.

Источник АИФ