Про семейный инклюзивный театр «і» и его постановки слышали многие минчане. О том, что сейчас происходит с одним из самых необычных проектов Минска, в рамках совместной рубрики «(Не)обычные люди» с А1 мы решили поговорить с Ириной Киселевой – она директор, худрук и преподавательница театра.

– В свое время я организовала студию, где мы проводили занятия по вокалу, хореографии, игре на музыкальных инструментах, – рассказывает Ирина. – Чуть позже я решила, что ничего лучше, чем актерское мастерство, не развивает детей и не избавляет их от неуверенности в себе.

Мне удалось собрать потрясающую команду преподавателей – сотрудников Большого театра, филармонии, консерватории. К нам стремились попасть родители с детьми разных возрастов, в том числе и ребятами с особенностями поведения.

Однажды в 2016 году в студию позвонила мама ребенка с аутизмом: женщина хотела привести сына на занятия по вокалу. Ирина ответила: «Поможем, чем сможем».

– Но с того звонка прошло полгода. Как раз на тот момент в студийном варианте мы ставили детский спектакль «Флейта-чарадзейка»: хотелось деток, которые уже многое умеют, вывести на сцену. И на одну из наших репетиций та мама привела спонсора – представителя компании А1 (тогда – velcom).

Тренировки с ребятами, среди которых были и дети с аутизмом, проходили в небольшом кабинете, вокруг – типичная творческая обстановка, кутерьма. Через какое-то время мы снова встретились, и он сказал: «Я увидел, что вы делаете важное дело», – с тех пор наша дружба с А1 не прерывается.

– В какой момент вы поняли, что можете называться театром?

– 3 июня 2016 года мы вышли со спектаклем «Флейта-чарадзейка» на филармоническую сцену – и у нас был полный аншлаг. Все билеты были проданы, даже приставные стульчики пришлось добавить.

Мы сильно переживали за детей с аутизмом: ведь такого опыта у нас еще не было. Но меня впечатлило, что дети сделали гораздо больше, чем мы ожидали: думала, будут какие-то сбои, заминки, а они очень здорово отыграли.

В тот момент мы поняли, что все дети – с особенностями и без – сдружились, не обращали внимание на ни на что, полюбили репетиции: это было что-то потрясающее. Даже Максим Лагун (он играл неговорящего зайца), который плохо передвигался, опирался на маму и не говорил, теперь вовсю носился с другими ребятами.

Когда мы все это увидели, поняли, что надо продолжать работу: здесь важно было не актерское мастерство, а то, что детям ничего не помешало совершенно на равных играть, веселиться и общаться. Считаю, с этого и начался театр.

О работе с детьми с аутизмом: «Мы стараемся максимально раскрыть все возможности человека»

– Какие сложности бывают в работе с детьми с аутизмом?

– В первую очередь это сложности с родителями: как бы там ни было, родители здоровых детей все равно с осторожностью относятся к тому, как будут складываться отношения с ребятами с аутизмом. Но те, чьи дети занимаются у нас давно, уже не волнуются ни о чем.

Мы всегда рассказываем новым родителям о том, как проходят занятия, какие к нам ходят дети, о том, что всегда подбираем группу для ребенка, где ему будет комфортно.

Если говорить о репетициях, то здесь бывают курьезные ситуации. Например, я говорю ребятам: «Дети, соберитесь – у нас же на носу премьера». А ребенок с аутизмом буквально ведь воспринимает слова: они все сразу начинают смотреть свои носики. Про такую особенность тоже всегда надо помнить.

Еще у нас есть группа ребят с аутизмом постарше, они занимаются уже несколько лет. С ними мы не только делаем обязательные упражнения, но и выходим, например, вместе на спектакли, в Музей музыки. Стараемся максимально раскрыть все возможности человека, помочь социализироваться.

Конечно же, с нами в команде работают психологи, тьюторы – волонтеры из института инклюзивного образования – и преподаватели, которые ведут адаптационные группы: там занимаются дети с аутизмом, которым нужно научиться коммуникации. А после этого они уже идут в инклюзивные группы, в мастерские, где педагогу гораздо проще работать с ребятами.

О том, как театр живет сегодня: «Мы не хотим эксплуатировать тему инвалидности и инклюзии в спектаклях»

Ирина говорит, что сейчас в театре проходит набор детей на занятия, поскольку в работе была небольшая пауза из-за пандемии. Но все равно ребят ходит много – около 200 человек: среди них и дети с особенностями, и без. Плюс сильно разрослась творческая команда: например, в театре сейчас работает шесть режиссеров.

– При этом А1 до сих продолжает нам помогать: если бы не они, мы бы не ставили такие масштабные спектакли.

– Какие самые сумасшедшие идеи были реализованы?

– Например, «8 чувств» – двухчасовой спектакль с антрактом. Мы думали, что дети такого не выдержат, но нам просто нечего было оттуда убрать. На сцене находилось огромное количество актеров, с нами пел хор музыкальной школы №10 – в общей сложности около 140 человек на сцене. Плюс в спектакле участвовали родители наших ребят-актеров – они танцевали, произносили реплики и пели.

А проект «Огонь и Лед» полностью построен на импровизации и актеров, и музыкантов. Мы до последнего не знали, что из этого получился: у нас только одно произведение в конце было записано на случай, если выйдет сплошная ерунда (смеется).

Этот спектакль был сделан с помощью технологий виртуальной реальности: мы боялись, что из-за пандемии не сможем поставить его на сцене. В итоге получились две абсолютно разные постановки – в записи и на сцене.

– А по какому принципу выбираете сценарии для своих постановок?

– В первую очередь выбираем из всего то, что будет интересно смотреть детям, при этом мы не хотим эксплуатировать тему инвалидности и инклюзии в спектаклях.

Стараемся затрагивать такие темы, которые будут интересны и взрослым, ведь мы работаем по принципу семейного театра. Хочется, чтобы при просмотре никто не скучал, а после вместе можно было что-то обсудить.

Как раз недавно театр представил новый спектакль «Всем, кого касается» – современную подростковую драму по пьесе Даны Сидерос. В ней говорится о жизни современных старшеклассников – именно в этот период дети начинают вступать в диалог с самими собой, сверстниками, родителями, социумом. Причем ведется он в реальном и виртуальном пространствах.

Создатели постановки говорят, что она попала в точку и зацепила зрителей всех возрастов. О том, в чем ее успех, рассказал продюсер театра Леонид Динерштейн.

– У нас внутри театра был конкретный запрос: мы хотели найти материал, который бы был лексически современен. В прошлом году мы обратились к драматургу и режиссеру Алене Иванюшенко, которая в нашем театре вела лабораторию драматургии: вдруг она сталкивалась с подобным материалом.

И она предложила четыре варианта – одним из которых оказалась пьеса Даны Сидерос. Произведение было слегка жестковато, но мы понимали, как с этим бороться. Отдали пьесу молодому режиссеру Марии Астапович, которая только выпустилась, и Валерии Вашкевич, ее помощнице. У них вышла очень современная история.

Спектакль очень простой по постановке: нам хотелось сделать что-то неглобальное, то, что можно сыграть даже в коридоре, грубо говоря. Все, что в нем использовано, – это пластиковые фигурки, заменяющие смартфоны, и прозрачная доска, на которой можно писать.

Также в спектакле интересно поставлена музыка, которая имитирует звуки приходящих на телефон сообщений, – это, наверное, основная фишка постановки. Ведь гаджет сегодня никуда не выкинешь, поэтому его обязательно надо иметь в виду, особенно в учебном процессе. И ребятам удалось отлично обыграть этот момент: фонограмма в спектакле работает как равноценный партнер.

В спектакле отражены две основные проблемы: тема буллинга и тема инклюзии. А дальше уже начинается тема подростка и его понимания действительности в целом. Эти вопросы существовали всегда и везде, а решать их, как правило, особо некому.

И поскольку в пьесе заняты в основном подростки, которые занимаются у нас уже много лет, эффект получился «вау». Ведь когда с подростками о проблемах, которые их волнуют, говорят не «дяди», а их сверстник, то это прямое попадание. Мы это увидели на двух наших премьерах и двух спектаклях, которые состоялись в этом году. Планируем, что следующий показ состоится в конце ноября, но все зависит от эпидемиологической ситуации.

Источник citydog