С каждым годом в российские школы приходит все больше детей-иностранцев. С некоторыми из них проблем не возникает – они достаточно хорошо владеют русским языком, чтобы сразу влиться в коллектив и учиться наравне со всеми. Но все чаще учителям приходится сталкиваться с обратным, когда ребенок совершенно не говорит по-русски. Как ему помочь? Как его учить? Почему эти вопросы ставит перед собой педагог, а не администрация школы?

20 лет назад ко мне в первый класс пришли дети из семей восьми разных национальностей: грузинской, армянской, осетинской, абхазской, польской, татарской, сербской и русской. Поскольку я и родители моих учеников родились в Советском Союзе (за исключением детей из Сербии и Польши), такое интернациональное многообразие не вызвало удивления. Почти все мои первоклашки с рождения жили в Москве и прекрасно говорили по-русски, небольшие проблемы с языком были у девочек из Сербии, и очень серьезные – у мальчика по имени Аслан из Осетии. 

Как учить ребенка, который совсем не знает русский язык? По сути, Аслан, еще не начав учиться, уже отстал от остальных. Я нарисовала для себя совершенно безрадостную картину и предположила, что как бы ни были высоки способности мальчика, «трудности перевода» не позволят ему стать отличником.

Первый-второй классы действительно были мучительными и для него, и для меня. Несмотря на то, что мы часто оставались после уроков и занимались дополнительно, вперед двигались очень медленно. 

Когда Аслан перешел в третий класс, его родители пригласили репетитора. Некоторое время спустя моего ученика будто подменили: он расправил плечи, его взгляд стал более уверенным, совершенно другой стала речь. Изменился и темп обучения – мальчик стал довольно быстро и успешно покорять вершины наук. Четвертый класс он закончил на 4 и 5. 

Конечно, мне было интересно, как репетитору удалось достичь таких успехов. На свой вопрос я получила ответ: «Просто я преподаватель русского языка как иностранного. Вот и весь секрет». Вот что значит правильная методика!

Я очень часто вспоминала этого репетитора: ее бы в нашу школу! Ведь национальный состав учеников и в советские времена, и сейчас очень широк. В нашей школе, например, обучаются дети из Сербии, Китая, Вьетнама. В последние годы часто приходят дети из семей, приехавших из Киргизии, Узбекистана, Таджикистана. Причем, у многих из них уровень знания русского языка очень низкий. 

Сейчас я уже могу составить целый список наблюдений, которые, считаю, хорошо отражают действительность.

Про статистику

Классные руководители ежегодно заполняют социальный паспорт класса. Там есть графа «Национальный состав класса», но нет графы «Не знают русский язык». Такая статистика не ведется. А нет статистики – нет проблемы.

Про учебные пособия

Школы не заказывают учебные пособия для детей-иммигрантов, а учебников русского языка как иностранного нет в Федеральном списке учебников. И даже если у педагога будет такой учебник, использовать его он сможет лишь как пособие, – вести урок в классе одновременно для нескольких групп можно, но педагоги к этому не готовы − это колоссальная нагрузка. 

Коллега работает в школе на северо-востоке Московской области. В классе четыре русских ученика, остальные – из Таджикистана и Киргизии. Спрашиваю: «Какая программа?» Отвечает: «Школа России». Нет ни специальных пособий, ни специальных занятий по обучению русскому языку как иностранному». Как работает учитель?!

Про трудности учеников

В общеобразовательных школах нет специальных щадящих требований к результатам обучения детей-иностранцев. Никто для них не отменяет диагностики МЦКО и ВПР. ГИА и ЕГЭ они тоже должны сдавать на общих основаниях. 

Про квалификацию педагогов

В нашей школе работают две недавние выпускницы Московского педагогического университета. Они не изучали дисциплину «преподавание русского языка как иностранного в начальных классах». Нет такой дисциплины. А ученики-иностранцы есть.

Кто будет квалифицированно обучать этих детей? Приглашенный специалист? Его надо вводить в штат, платить ему зарплату. А сколько у него будет учеников? Как узнать заранее? Группы открывают, если набирается от 12-15 человек. А если детей, не владеющих русским, будет пять? 

Учитель без особой подготовки? Он не владеет нужными методиками, необходимо идти на курсы. А их оплачивать не любят: «Учитесь за свой счет, у нас денег нет». 

Про финансирование дополнительных занятий

Детям, не говорящим по-русски, требуются дополнительные занятия, на которых учитель сможет ликвидировать отставание по программе. Да и внеурочные занятия по русскому языку как иностранному крайне необходимы. Финансирование таких занятий возможно, если педагог в штате, – в этом случае ему будут платить за внеурочку. Но, замечу, в списке таких занятий нет. Получается, дополнительные уроки должны оплачивать родители, а у семей иммигрантов чаще всего нет на это денег.

Про семьи

Разумеется, все было бы намного проще, если бы все семьи иностранцев были сознательными и, собираясь переехать в Россию, изучали наш язык и учили ему детей, а переехав, не замыкались в своих диаспорах, старались дома разговаривать по-русски, практиковались при любом удобном случае – в магазине, с соседями. Но вы много знаете таких семей? Я ни одной. 

Спасение утопающих…

По приказу столичного Департамента образования и науки в Москве в 2006 году на базе общеобразовательных школ были открыты 13 «Школ русского языка». Им выделяли дополнительное финансирование, были разработаны программы по обучению детей-иностранцев русскому языку (24 часа в неделю в течение года), а ученики получали помощь логопедов. 

 В 2016 году таких школ осталось всего 5. Бесплатные из них – только две. Информацию о том, как обстоят дела сегодня, мне найти не удалось.

Похоже, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. В 2015 году в Москве киргиз Максатбек Абдуназар открыл школу-клуб «Билим» в целях содействия иммигрантам в адаптации, обучения русскому языку и культуре. Проект стал успешным.

Московский фонд «Рядом дом» также помогает иммигрантам адаптироваться и открывает бесплатные школы по обучению детей русскому языку.

Что же получается?

При оценке работы (аттестации) учителя никого не интересует стартовый уровень учеников, условия их обучения. 

За сложную работу с детьми-иностранцами, не говорящими по-русски, никто не доплачивает − в тарификации есть графа «Работа с детьми-инвалидами» и нет графы «Работа с детьми-иностранцами». 

Беда еще и в том, что обучать детей, которые не владеют русским языком, в наших вузах будущих педагогов не готовят.

Для обучения иностранцев в российских школах нет ни методик, ни учебников, ни часов, ни финансирования. И при этом для детей нет никаких послаблений на экзаменах и контрольных. А незнание языка, на котором ведется преподавание, не считается уважительной причиной для ученика, отстающего от программы. Дети выживают, как могут. Конечно, у них гибкий ум и цепкая память. Но какого труда и психологического напряжения им это стоит! 

Очевидно, что педагог не должен справляться со всем в одиночку, – проблема слишком серьезная и давно требует системного решения даже не на уровне администрации школы, а на уровне Министерства просвещения. Можно ли надеяться, что это случится? Еще один вопрос, на который нет ответа. 

А пока мы всех принимаем и учим как умеем.

Источник activityedu