Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко предложила на время проведения специальной военной операции наложить мораторий на печально известный «закон о госзакупках» — в первую очередь чтобы ускорить в регионах реализацию крупных инфраструктурных проектов. Но это поможет и в решении другой очень острой проблемы — некачественных закупок в школы и детские сады. Об этом мы поговорили с одним из ведущих независимых экспертов по госзакупкам в России, координатором федерального проекта «За честные продукты!» Александром Бражко.

Скажем честно, закон в последние годы критиковали немало. В первую очередь потому, что он позволял недобросовестным коммерсантам поставлять в школы и детсады опасный для здоровья фальсификат. Стоит ли распространить мораторий на закупки в сфере общественного питания? И как сохранить эффективный контроль на этапе реформы?

- Когда принимался законопроект о контрактной системе, у него было очень много сторонников. Говорили, он позволит поставщикам честно конкурировать между собой, сэкономит миллиарды рублей бюджетных средств и так далее. Что пошло не так?

Александр Бражко: 44-й федеральный закон написан хорошо. Один нюанс — он создавался под честных заказчиков. А там, где людям дают возможность распоряжаться большими деньгами, всегда возникает соблазн как-то этим воспользоваться. В реальной жизни закон не смог справиться с бюрократией, коррупцией и низким качеством предоставляемых услуг.

Некоторые госзаказчики научились составлять свои лоты на закупку так, чтобы по ним проходили «только свои». Это вело к тому, что на этапе, когда контракт подписан, даже у самого добросовестного заказчика оказывались связаны руки. Чтобы не портить отношения с исполнителем, им нередко приходилось закрывать глаза на какие-то недоработки, пускать ситуацию с выполнением контрактов на самотек. Например, получает директор школы партию откровенно некачественного масла — но отказаться не может, если он перестанет давать его в столовой, к нему очень скоро придут контролеры и, в лучшем случае, выпишут штраф за то, что не докладывал в еду масло. Проще было «не увидеть» ситуацию. Казалось бы, абсурд. Но это стало нашей повседневной реальностью.

Причем система работала так, что некоторые «бизнесмены» годами могли поставлять фальсификат и просрочку — и с ними ничего не могли сделать.

Александр Бражко: Абсолютно верно. Во Владимирской области местный бизнесмен Станислав Фролов несколько лет поставлял в детдом, областной психоневрологический интернат и другие социальные учреждения пальмовый жир вместо сливочного масла. Некоторые заказчики с ним судились, но многие «молчали в тряпочку» (имея свой навар). Цены у него были в два раза ниже рыночных, явный же жулик — но никто ничего не мог поделать. Только в конце 2018 года он был признан виновным в мошенничестве в особо крупном размере при выполнении госконтрактов и осужден. Кстати, во всем признался.

Или когда в Дагестане при помощи сотрудников ФСБ задержали группу, которая поставляла в местные школы и детсады чистый пальмовый жир. Там даже сильно не прятались, переклеивали этикетки и рассылали его по общеобразовательным учреждениям, кормили детей… Таких примеров сотни и тысячи по всей стране. А какой огромный пласт просто не был выявлен!

Специалисты признают очевидное — системе нужна перезагрузка. Мораторий поможет переформатировать работу и даст время исправить системные недочеты. Поэтому, с одной стороны, сейчас необходимо снять избыточные ограничения, наложенные законом. Но при этом обеспечить новые эффективные инструменты регулирования и контроля.

В реальной жизни 44-й федеральный закон не помог справиться с бюрократией, коррупцией и низким качеством предоставляемых услуг

Многие ваши коллеги в этой связи требуют усилить контроль со стороны общественников. Согласны с этим? Какие еще меры предлагаете?

Александр Бражко: Конечно, повысить роль независимого общественного контроля нужно. У общественников сейчас не хватает сил и полномочий для более эффективной работы.

Второе, что очень важно — внедрить повсеместно систему казначейского сопровождения. Это надзор, который осуществляет Управление Федерального казначейства (УФК) при исполнении обязательств по госконтрактам. На сегодняшний день абсолютно все счета всех бюджетных организаций открыты в УФК. Они видят все проводки, все платежи. Но когда отсутствует соглашение по госзакупкам, УФК не может проверять текущие платежи на исполнимость, то есть они просто перечисляют деньги.

Система казначейского сопровождения отработана в нескольких пилотных регионах и показала свою эффективность. Выросло качество услуг, снизились сроков выполнения работ и, самое главное — государство научилось предупреждать (а не выявлять уже совершенные) нарушения.

На совещаниях по теме школьного питания нам часто говорят «ничего не получается, мы не можем контролировать качество питания, не хватает специалистов» и так далее. Если на совещании присутствуют представители казначейства, я всегда в качестве примера привожу их — вот, пожалуйста, коллеги готовы помочь. Подпишите соглашения и передайте ваши государственные контракты на казначейское сопровождение. Основная проблема — нет денег на экспертизу? Казначейство не нужно дополнительно финансировать, там люди получают зарплату из федерального бюджета. И заказчики замолкают — возразить на это нечего. Скептики говорят, что у УФК нет желания это делать и не хватит ресурсов. На самом деле это не потребует напряжения сил, поскольку все данные автоматизированы, их можно легко обрабатывать и анализировать, проблем с этим ну никаких нет. ФНС, например, за последние годы в несколько раз повысили возможность сбора и качественного анализа данных. Технологии способны на многое.

А что делать с недобросовестными поставщиками? Как повысить дисциплину в их рядах?

Александр Бражко: В первую очередь, ввести дисквалификацию в отношении учредителей тех юридических лиц, которые систематически нарушают договоры с заказчиками и предоставляют некачественные услуги. У нас успешно работает «черный список» недобросовестных поставщиков, но здесь речь идёт не о юридических лицах, которые можно открывать, закрывать, перетасовать и так далее — а именно о конкретных учредителях, которые себя дискредитировали и с которыми государство больше не должно иметь никаких коммерческих дел. И еще я бы ввел обязательную проверку потенциальных поставщиков на полиграфе. Подписал контракт — значит, добровольно соглашаешься на ежегодную «предупредительную» проверку. На первый взгляд, звучит неожиданно. Но это действенный механизм, который активно применяют, например, коммерческие компании в своей работе. Средство недорогое, но очень эффективное.

Источник Российская газета