«Подход 360°» включает генетические тестирования, точную диагностику и онкологический консилиум врачей с мировыми именами — именно это и позволяет выбрать для пациента лучшую из прогрессивных методик лечения.

Благодаря современным подходам к лечению рака этот тяжелый диагноз уже не звучит как приговор. Многим больным, которые еще 15 лет назад считались безнадежными, удается спасать не только жизнь, но и ее качество.

Современная онкология развивается стремительно: международные протоколы, которым сегодня следуют все передовые медицинские центры, обновляются по несколько раз в год.

Само лечение в таких центрах основывается на мультидисциплинарном подходе — командной работе лечащего врача, радиолога, хирурга, химиотерапевта, радиотерапевта, психолога и других специалистов. Так, в Институте онкологии Европейского медицинского центра для каждого пациента проводится онкоконсилиум с участием международной команды специалистов. А комплексный подход к лечению обеспечивают врачи 57 специализаций.

Индивидуальный подбор онкотерапии

Прошли времена общей для всех классической химиотерапии. Мы живем в эпоху таргетной и иммунотерапии, генетических исследований опухолей, позволяющих подобрать наиболее эффективные препараты и схемы лечения. А само лечение становится все более персонализированным.

«Современная онкология исходит из того, что как нет двух людей с одинаковыми отпечатками пальцев, так не существует двух одинаковых опухолей», — говорит онколог, химиотерапевт, замдиректора Института онкологии Европейского медицинского центра с опытом работы в Германии, Израиле и США профессор Павел Копосов.

Каждое заболевание имеет свои характерные для пациента особенности и может проявляться на уровне молекулярно-генетических поломок, которые и привели к развитию опухоли. Исходя из этих особенностей подбирается терапия, которая требуется конкретному пациенту.

В ряде случаев персонализация начинается уже с первой линии системного лечения. Это особенно важно, так как стандартное лечение эффективно только в 60% случаев.

«Наибольший прогресс в терапии сложно поддающихся воздействию видов рака, как метастатическая меланома или немелкоклеточный рак легкого, достигнут благодаря определению специальных таргетных маркеров, то есть молекулярно-биологических мишеней, на которые должно быть направлено лечение», — говорит онколог.

С 2024 года международные протоколы, которым следуют в ЕМС, предписывают определять и некоторые генетические подтипы опухолей, специфические мутации в хромосомах, расположенных в ядре опухолевой клетки.

«Подход 360°» в Институте онкологии ЕМС — генетическое тестирование, точная диагностика и международный онкоконсилиум — позволяет выбрать для пациента наилучшую из всех прогрессивных методик, ту, что максимально поможет именно ему.

В отдельных случаях, например при опухолях ободочной и прямой кишки с низкой склонностью к метастазированию, современная иммунотерапия позволяет добиться излечения, даже не прибегая к операции. При метастатических процессах требуется пожизненное персонализированное лечение, способное существенно продлить жизнь пациента и сохранить ее качество.

«Когда я слышу, что онкопациент обречен, его невозможно вылечить, то напоминаю своим оппонентам о других неизлечимых болезнях, — говорит Павел Копосов. — Например, о сахарном диабете и его грозных осложнениях. Благодаря современным препаратам, контролирующим уровень сахара в крови, продолжительность жизни людей с диабетом теперь такая же, как и у их здоровых сверстников. То же самое происходит сегодня и в онкологии».

Профессор радиологии из Израиля Евгений Либсон — работает в ЕМС более 12 лет:

«Без абсолютно точного диагноза и стадирования нет шансов на успешное лечение.

Современные разработки в диагностической радиологии, УЗИ, КТ, МРТ и ПЭТ-КТ позволяют добиваться высокой точности в постановке диагноза и стадировании заболевания.

Получение патологического материала (включая генетику) сегодня возможно с помощью малоинвазивных амбулаторных процедур под контролем УЗИ, КТ и МРТ, без проведения операций, без госпитализаций и общего наркоза.

В отделении лучевой и изотопной диагностики ЕМС собран коллектив врачей с большим опытом работы в диагностике онкологических заболеваний и в проведении биопсий».

Ювелирная точность роботов

Хирургия остается одним из ведущих методов лечения рака. Сегодня врач уже не оперирует «голыми руками». Основной тренд последних лет — роботизированная хирургия. Высокотехнологичное оборудование требует очень больших вложений, но они того стоят. Передовые онкоцентры идут на эти затраты.

Основное преимущество роботизированной хирургии — ювелирная точность выполнения оперативных вмешательств, объясняет руководитель Хирургической клиники ЕМС, ведущий российский эксперт в абдоминальной хирургии, профессор с опытом работы в США и Великобритании Алексей Чжао. «У самого хорошего хирурга присутствует физиологический тремор рук, не знакомый роботу. Кроме того, робот способен выполнять манипуляции в узкоограниченных и труднодоступных зонах из небольшого доступа, что снижает кровопотерю и травматичность операции. А десятикратно увеличенное 3D-изображение позволяет хирургу видеть мельчайшие детали происходящего в операционном поле», — говорит хирург.

Оперирующий хирург может находиться в другом помещении и даже городе, управляя роботом через специальную консоль, подключенную к высокоскоростному интернету (в работе роботов последнего поколения применяется уже технология сети 5G). Остальные составляющие роботического комплекса расположены непосредственно в операционной. Это установка с тремя «руками» — левой, правой и камерой с голосовым управлением, а также большая видеопанель, по которой за ходом операции следят члены операционной бригады.

Первая операция с помощью робота была проведена почти 25 лет назад. Сегодня в арсенале мировой хирургии уже четвертое поколение еще более совершенных роботов.

«Хирургический робот позволяет упростить операцию и провести ее на более высоком уровне, — говорит Алексей Чжао. — Конечно, есть ограничения, связанные с необходимостью сложнейших реконструкций сосудов, большой распространенностью опухоли или другими причинами. В таких случаях прибегают к гибридной операции, часть этапов проводится роботическим способом, часть — открытым. Это оптимальное сочетание, чтобы провести точные манипуляции в труднодоступных местах, уменьшить разрез и кровопотерю. Робот-ассистированные технологии — это продолжение большой хирургии, инструмент, позволяющий расширить наши возможности».

Никаких травмирующих операций

Совершенствуется не только хирургическое оборудование — появляются принципиально новые методы и подходы, такие как криохирургия, объясняет один из основоположников метода в России, руководитель Хирургической клиники ЕМС Алексей Чжао.

К опухоли под контролем УЗИ или КТ подводится тончайший криозонд с иглой, на ее конце из поступающего по зонду охлаждающего газа образуется ледяной шарик — «айсбол». Оказавшаяся внутри айсбола опухоль полностью разрушается.

Ограничивает применение прогрессивной технологии лишь размер опухоли: большая часть используемой в мире аппаратуры производит айсбол диаметром около 2 см, и для формирования ледяного фронта большего размера требуется устанавливать несколько инъекционных зондов. Но наука не стоит на месте, и криосистема последней генерации ProSense на основе жидкого азота (пока в России такое оборудование есть только в ЕМС) позволяет замораживать до температуры минус 185–190 градусов образования диаметром более 2 см.

Радиохирургия: пять процедур — 98% эффективности

Все больше стираются грани между хирургией и лучевой терапией. Огромный прорыв произошел в медицине за счет появления инновационной технологии радиохирургии. Метод основан на точечном высокомощном облучении опухоли за один сеанс с сохранением всех окружающих здоровых тканей. Сравнительно недавно в международную практику вошел революционный метод лечения с использованием самого совершенного линейного ускорителя — системы Varian Edge, который называют «радиохирургическим лезвием».

Для России Varian Edge — уникальное оборудование. Но в Институте онкологии ЕМС уже успели оценить его преимущества. Стереотаксическая радиохирургия как модель лечения — единственный метод в онкологии, способный заменить традиционную хирургию, объясняет директор института, клинический и радиационный онколог, радиотерапевт с международным опытом работы, член ассоциаций по медицинской онкологии и лучевой терапии Европы, Америки и Израиля Салим Нидаль.

«Технологическая эволюция совершила революцию в онкологии. Линейные ускорители последнего поколения обладают фантастическими возможностями», — говорит эксперт.

Двадцать—тридцать лет тому назад приходилось облучать большие области вокруг опухоли, повреждая окружающие ее ткани. Современные аппараты позволяют с ювелирной точностью попасть в любую опухоль или метастаз, размером от 0,5 см и даже меньше.

Сократилось время облучения. Например, для лечения опухоли головного мозга на старом кобальтовом аппарате требуется около двух часов. На обычном линейном ускорителе — уже 20 минут, а при использовании стереотаксической радиохирургической системы Edge — всего около минуты. Более того, благодаря четырехмерной визуализации эта система «видит» микродвижения опухоли: «Опухоль, как и здоровые органы, не может оставаться абсолютно неподвижной, она незначительно смещается в разные фазы дыхания. Edge практически передвигается вслед за ней, чтобы попасть точно в цель», — объясняет Салим Нидаль.

Шанс на выздоровление при метастатическом раке

Онкологи Европейского медицинского центра (EMC) под руководством Салима Нидаля опубликовали результаты прорывного исследования применения стереотаксической аблативной лучевой терапии (SABR) у пациентов с олигометастатическим раком в международном журнале Journal of Clinical Oncology: Global Oncology («Журнал клинической онкологии: глобальная онкология»).

Исследование открывает новые перспективы в лечении метастатического рака и может значительно улучшить прогноз для многих пациентов.

Журнал издается Американским обществом клинической онкологии (ASCO). Все статьи проходят строгое рецензирование ведущими мировыми экспертами в области онкологии. Публикация в JCO GO свидетельствует о высоком качестве проведенного исследования, его научной новизне и практической значимости.

Очевидно, что радиохирургия будет брать на себя все большую часть онкохирургии, считает доктор Нидаль. В качестве примера он приводит рак предстательной железы первой—третьей стадии. Современные технологии позволили сократить лечение с 39 до пяти процедур, а его эффективность за последние десять лет выросла с 85 до 98%. «В понедельник пациент начинает лечение, и уже в пятницу мы его поздравляем с тем, что у него больше нет опухоли. Побочных эффектов нет, поэтому сразу после сеанса можно идти на работу», — говорит эксперт.

Снижается инвазивность лечения. Раньше, например, для проведения классической стереотаксической радиохирургии с использованием гамма-ножа к черепу пациента крепилась рамка при помощи шурупов, что требует участия хирурга. Для лечения необходимо находиться в стационаре сутки.

Сегодня с системой Edge пациенту за 15 минут создается специальная неинвазивная система фиксации, затем две минуты проводится облучение. Еще одно отличие Edge от других видов оборудования — возможность видеть опухоль в реальном времени, что очень важно для коррекции дозы или позиции пациента. Наконец, разработанная уже внутри самой системы Edge технология «Гиперарка» позволяет удалять до 12 метастазов головного мозга за один восьмиминутный сеанс.

Что касается радиорезистентности опухоли, то, по мнению доктора Нидаля, само это понятие скоро уйдет из медицинской номенклатуры. «Сегодня уже очевидно: то, что называют радиорезистентностью, — это недостаточная доза и неточный подбор технологии, — говорит эксперт. — Грамотное лучевое лечение убивает любую опухолевую клетку, вне зависимости от ее природы и локализации. Сегодня нам по силам и опухоли, для которых раньше единственным методом лечения была хирургия».

Источник РБК