Почему Всемирный банк вдруг озаботился проблемой бедности и неравенства в России и какое влияние финансирование по линии этой организации оказывает на сферу национальной статистики, выяснял Лайф.

Всемирный банк объявил конкурс грантов по программе модернизации статистического учёта в России — банк собирается найти независимых консультантов, которые будут внедрять новые модели оценки уровня бедности. Так, в частности, предполагается, что по уровню бедности будут оценены группы населения исходя из их возраста, пола, занятости и сельского либо городского места жительства. Также консультанты ВБ должны будут оценить эти же показатели, но уже применительно к национальной шкале уровня бедности.

Вторым блоком пойдут исследования уровня социальной защищённости — и также в разрезе пола, наличия детей, безработных граждан, пожилых, инвалидов, беременных, семей с новорождёнными, а также теми, кто получил увечья на производстве.

Также предполагается исследовать уровень недоедания российских детей и проанализировать, в каких условиях живут российские семьи в контексте наличия электричества, нормальных санитарных условий (причём особо упоминается наличие мыла) и чистой питьевой воды.

Следует отметить, что все эти замеры в первую очередь имеют целью создание неких новых алгоритмов оценок уровня бедности и реализуются, как сказано в тендерной заявке, в интересах Росстата и в рамках соответствующего Второго проекта модернизации службы госстатистики. Причём в дальнейшем материалы должны будут направляться собственно в Росстат, для последующего использования в докладах Комиссии по статистике Организации Объёдиненных Наций.

Оператором тендера, отвечающим за подбор и оценку заявок участников в России, непосредственно будет Бюро экономического анализа, которое является некоммерческой организацией, причём, по данным ЕГРЮЛ, учредителями бюро являются два ведущих российских экономических вуза — Высшая школа экономики и РАНХиГС.

Вместе с тем анализ аналогичных статистических проектов Всемирного банка в отношении других стран демонстрирует странную закономерность: замеры уровня бедности, а также наличия мыла в домохозяйствах вполне можно объяснить целями развития ряда стран третьего мира, которым действительно нужно содействие в укреплении государственных и социальных структур. Так, проекты по модернизации статистического учёта Всемирный банк реализует в Бенине, Джибути, Афганистане, Эфиопии и Сьерра-Леоне. И теперь в России.

Эксперты отмечают, что именно на национальном статистическом учёте строятся все макроэкономические прогнозы правительства и оценки того, как функционирует экономика страны в глазах иностранных инвесторов. Столь пристальное внимание к проблемам национальной статистики и уровня бедности может объясняться, с одной стороны, желанием поддержать определённые силы в российском экономическом сообществе, ответственном за экспертную поддержку решений правительства по социальным вопросам.

А с другой — Всемирный банк, будучи одним из олицетворений западной системы финансового контроля в глобальном масштабе, в данном случае получает данные о состоянии российского общества, которые затем могут быть использованы в том числе и в процессе принятия решений американским политическим истеблишментом о рисках и способах влияния на российскую экономику в санкционной парадигме.

Самое интересное, что в одном из своих последних докладов Всемирный банк прогнозирует замедление темпов роста ВВП, сохраняя при этом оптимистический прогноз по инфляции. Проблема бедности в России интересует не только международные финансовые институты, но и правительственные структуры. Так, в выступлении главы Счётной палаты РФ в Совете Федерации было отмечено, что количество бедных в России выросло за последние два года на два миллиона человек, достигнув отметки в 22 миллиона.

Неравенство в распределении доходов в России, а также плохие социальные условия, безусловно, заслуживают внимания, однако столь пристальный интерес к России наряду с африканскими странами демонстрирует желание западных финансовых структур оценить устойчивость российского общества и его способность поддерживать стабильность — особенно в условиях негативной внешнеполитической конъюнктуры и перманентного кризиса на сырьевых рынках.

Источник life