Молодой петербургский священник создал дом сопровождаемого проживания для людей с тяжелыми ментальными нарушениями

 

В 2005 году студента Свято-Тихоновского гуманитарного университета Бориса Ершова сбила машина. Нейрохирург в больнице сказал ему, что даже в случае чуда ему дорога в психоневрологический интернат.

 

Но произошло другое чудо: Борис полностью восстановился. И после этого стал задумываться о том, как живут люди в ПНИ.

В 2009 году Борис был рукоположен в священники и стал служить в петербургском храме в честь Тихвинской иконы Божией Матери на проспекте Науки. А в 2013 году отцу Борису предложили стать настоятелем храма во имя святых царственных страстотерпцев в деревне Раздолье Приозерского района Ленинградской области. И тогда он подумал о возможности поселить там нескольких взрослых людей с тяжёлыми множественными нарушениями развития.

К тому времени отец Борис был уже не первый год знаком с президентом СПбБОО «Перспективы» Марией Островской и обратился к ней за помощью. Так появился один из пока немногих в России проектов по поддерживаемому проживанию взрослых инвалидов – альтернатива ПНИ для нескольких человек.

Священник Борис Ершов:

— Здесь бы недостроенный храм, такая своеобразная пустыня (улыбается.). Но у всей моей семьи сердца загорелись, и мы решили сюда переехать. Из Санкт-Петербурга вместе со мной приехал Владимир, с которым мы очень подружились, когда я служил в Тихвинском храме. Владимир – человек с особенностями развития, и его родственники, поняв, что у нас с ним хорошие отношения, решили просто «повесить» заботу о нем на приход. Но они совершили акт доброй воли – купили ему квартиру здесь в Раздолье.

Через несколько месяцев Владимир оказался полностью на попечении прихода, так как здесь пенсия меньше, чем в городе, её хватает только на еду и оплату коммунальных услуг. Владимир нуждается в постоянной бытовой помощи, сам он может немногое. И потому мы наняли двух наших прихожанок, одна из которых – профессиональный соцработник.

Потом мы вместе с организацией «Перспективы» сняли дом, в котором поселили и Владимира, и других людей, нуждающихся в поддержке, начали строительство своего дома. И пока дом не построен, наши подопечные живут в арендованном доме. Поначалу казалось, что все это вообще неосуществимо. Но если не опускать руки, то постепенно Господь дает все, что нужно. Ведь Владимира я взял практически в свою семью.

— Люди с множественными тяжелыми нарушениями — это ведь тоже обобщение. Вы берете всех, или у вашего проекта есть какая-то специализация?

— Проект рассчитан на людей, выросших в семьях. Но у нас бывают и люди, большую часть жизни прожившие в интернате, то есть опыта жизни в семье не имеющие. Им здесь бывает порой неуютно – ведь вне семьи человек не может полноценно развиваться. И хотя в интернате люди испытывают постоянный стресс, но вне тамошних условий себя уже не видят, потому иногда от нас они просятся обратно. Для них здесь слишком тихо, слишком много того, что нужно делать самостоятельно.

За все время существования нашего дома уехать обратно по своей воле решили два человека, для меня это было удивительно. Некоторые уезжали потому, что изначально их отпускали только на время.

— Сейчас у вас пятеро подопечных. А скольких вы рассчитываете поселить в новом доме?

— Дом, который мы строим, рассчитан на 10 подопечных и персонал. Группа подопечных будет сформирована не сразу, нужно так подобрать людей, чтобы они друг друга принимали и друг друга поддерживали, чтобы были не только совсем тяжелые и не только более-менее легкие инвалиды. И многим из них нужны постоянные сопровождающие, причем волонтеры могут работать лишь относительно короткий срок, а постоянно будут работать оплачиваемые сотрудники. Сейчас у нас в доме постоянно присутствуют соцработник и помощник соцработника. Конечно, приходу такие расходы не потянуть, все это мы осуществляем с помощью организации «Перспективы».

— Кого вы не сможете взять в любом случае?

— Первое ограничение – это психиатрия, людей с психиатрическими диагнозами мы взять не можем. Еще у нас есть ограничения по возрасту, то есть наша целевая группа – это люди старше 18 лет, не дети. Что касается степени тяжести нарушений каждого конкретного кандидата, то мы решаем, можем мы взять человека или нет, в зависимости оттого, кто уже у нас живет. Например, дом, в котором наши подопечные живут сейчас, может принять только одного колясочника.

— Как Вы и ваша супруга проводите занятия с подопечными?

— Мои занятия – это Закон Божий. Обычно я прихожу, показываю ребятам короткий видеосюжет по теме занятия – фрагмент какого-нибудь фильма или даже мультфильм. Иногда я останавливаю видеозапись и поясняю что-то, задаю вопросы. Потом мы пьём чай, молимся, потом я играю им на гитаре – веселю их по мере возможностей.

Супруга моя занимается с ребятами на территории храма или в самом храме – они выполняют хозяйственные работы, кто какие может: протирают иконы, пылесосят, пропалывают грядки. С точки зрения собственно хозяйства успех этих занятий может быть сомнительным, но для самореализации ребят это очень хорошо. Ребята учатся общаться и делают успехи – в том числе и те, что выросли в семьях.

Родители – это хорошо, но бывает, что они окружают своего ребёнка чрезмерной опекой. А реабилитация наших подопечных возможна только тогда, когда они чувствуют свою самостоятельность хотя бы в чем-то. Чтобы это было возможно при семейном проживании, надо очень много работать с родителями.

Уже видны плоды нашей работы. Например, когда к нам пришёл Сергей, он произносил пару-тройку слов, не больше. А теперь, через полгода, с ним можно уже поговорить.

— Предполагается ли участие родителей в жизни тех людей, которые переезжают к вам?

— Конечно. Поначалу они отправляют сюда своих детей на некоторое время, например, на будние дни. Участвуют родители и в финансировании проекта, хотя большую часть расходов берут на себя «Перспективы» (тем более, что у некоторых ребят родителей нет). А вообще подопечные, которые приедут в наш новый дом, уже давно являются подопечными «Перспектив», так что с ними и с их родственниками уже проведена немалая работа.

Так что в нашем случае родители не отказываются от детей. И они должны принимать участие в жизни своих детей, пока могут. Для того, чтобы наша работа была эффективной, наши подопечные не должны чувствовать себя брошенными.

— Но вы опираетесь в первую очередь на «Перспективы». А переехать в Раздолье вместе с детьми и создать общину вы родителям не предлагали?

— Я пробовал пойти по этому пути. Еще с 2013-го года я беседовал с некоторыми родителями инвалидов, но пока такие разговоры ни к чему не привели. Родители не готовы все бросить и переехать к нам. Но я думаю, что впоследствии это возможно. Конечно, это был бы наилучший вариант. Однако и наши условия пока нам не позволяют осуществить такой проект – нам сейчас столько людей негде поселить.

 

— Как относятся к вашим подопечным другие прихожане храма, вообще местные жители?

— С самого начала я стал говорить прихожанам про то, что вера без дел мертва, и про то, что мы будем заниматься таким важным делом, как сопровождение людей с множественными нарушениями. Прихожане реагировали сдержанно. До меня доходили слухи, что некоторые недоумевали, дескать, батюшка хочет устроить что-то непонятное – всё-таки молодой ещё, потом «перегорит». Когда появился Владимир, многие пугались, потом привыкали.

Что касается местного населения вообще, то я видел, что они хорошо реагируют на наших подопечных, когда те гуляют на улице. До меня доходят жалобы на то, что якобы наши подопечные занимают детские качели, прогоняют с них детей, ходят по поселку без сопровождения… Это, конечно, неправда. Но вообще ситуация постепенно изменилась. Нашего Владимира местные жители полюбили. Он ходит в магазин, его понимают, хотя его речь из-за спастики разобрать сложно. Нам приносят одежду, варенья – не только жители Раздолья, но и прихожане нашего храма из других поселков.

— Сопровождающий персонал весь состоит из приезжих из города?

— Когда я сказал людям, чтобы они подумали о возможности устроиться к нам на работу, из местных не захотел никто. Может быть, это тоже вопрос времени. Большинство тех, кто у нас работает, из Санкт-Петербурга, но недавно к нам устроилась женщина из Суходолья, это от нас в противоположную сторону, ближе к Приозерску. Устраиваются к нам через организацию «Перспективы», я на человека тоже смотрю, но уже по факту его работы у нас – опыту «Перспектив» я доверяю, у меня самого опыта сопровождения тяжелых инвалидов нет.

Осенью мы собираемся создать некоммерческую организацию, учредителями которой будут и «Перспективы», и наш приход. Такая организация необходима для развития нашего дела.

— Куда вы хотите развиваться?

— Изначально у нас были планы построить деревню, в которой жили бы и родители с детьми. Есть возможность взять в аренду участок земли рядом с храмом, там уже начинается лес. И как раз для этого нужна отдельная НКО потому, что все-таки «Перспективы» – городская организация, на которую, если она действует на территории другого субъекта федерации, накладываются дополнительные ограничения.

Если наша организация будет зарегистрирована здесь, в области, то будут и государственные дотации. Я не хотел бы, чтобы наш проект существовал только на деньги спонсоров. Ведь это проблема всей страны, и такие проекты должны финансироваться из госбюджета. Мы не сможем помочь всем. Но вот эта «капля», которую делаем мы, должна сыграть свою роль для развития всего направления в нашей стране.

Источник Милосердие